Маркиз очень не любил находиться в ситуации, когда ончего-то не знал или не понимал. В его профессии такое положение моглозакончиться трагически. Сейчас он твердо знал только одну вещь: директор«Нординвеста» Ирина Крылова умерла. Черепу, скорее всего, она была нужна живой.Но если — Зачем тебе это знать? — процедила Алла. — К нашему с тобойделу это не имеет отношения.

Леня подумал, что уж слишком настойчиво она пытается его вэтом убедить. Однако, если он будет строить из себя доверчивого дурачка, Алламожет что-то заподозрить.

— Слушай, хоть ты и смотришь на меня с презрением, я несовсем дурак, хотя и признаю, что в истории с тобой вел себя глупо.Расслабился, видишь ли, хотел отдохнуть под музыку Верди и кого там еще-то?

— Беллини, — подсказала Алла, не улыбнувшись.

— Точно! И как это тебя удается запомнить их имена?

— Мне много чего удается запомнить, — ответилаАлла, и Леня отметил в ее тоне нотки самодовольства.

— Да, кстати, — как бы вспомнил Леня, — я долженперед тобой извиниться — вместе с «тойотой» пропала твоя кассета, та что с«Нормой». Чудесная музыка! Та-ра-ра-ра-ра… Каста ди-иива… — довольно чистопропел Леня. — Ты сделала меня любителем оперы… Я как раз слушал эту арию,когда…

— Когда — что?

— Ты хочешь узнать, для чего меня ищет Череп? —кротко спросил Маркиз.

Лицо его приняло самое невинное выражение.

Алла молчала, но Леня видел, что она с трудом сдерживается.

— Как ты думаешь, если я сам пойду к Черепу и всечестно ему расскажу, он мне поверит?

— Что ты собираешься ему рассказать? — резкоспросила Алла.

— Дорогая, насколько я понимаю, Черепа интересуетместонахождение Ирины Крыловой — именно так звали ту женщину, которую я подоброте душевной и великой глупости решил избавить от назойливых приставанийкакого-то наглого типа. И, между прочим, в этом отчасти виновата ты.

Мы провели дивный вечер вдвоем, и мне хотелось сделатьдоброе дело…

Маркиз украдкой взглянул на свою собеседницу, лицо ее былосердито.

— Хватит валять дурака, дорогой, — прошипелаона, — говори, куда ты дел ее тр.., эту женщину!

Леня тотчас отметил оговорку. Это навело его на мысль, чтоАлла Викторовна слишком много знает о деле с «Нординвестом». С загадочным имогущественным Черепом она может быть и не связана, то есть они стоят по разнуюсторону баррикад. Но она определенно связана с «Нординвестом», раз такинтересуется судьбой его директора.

Маркиз очень не любил находиться в ситуации, когда он чего-тоне знал или не понимал. В его профессии такое положение могло закончитьсятрагически. Сейчас он твердо знал только одну вещь: директор «Нординвеста»Ирина Крылова умерла. Черепу, скорее всего, она была нужна живой. Но если Аллас Черепом антагонисты, то можно предположить, что Алле Крылова нужна мертвой.

Однако кусочки головоломки никак не складывались в Ленинойголове в ясную картину, не хватало информации. А еще ему не хватало Лолы, онавсегда положительно влияла на его умение логически мыслить.

— Я бы не советовала тебе меня злить! — сказалаАлла. — Ты ведь полностью в моей власти.

Если я сейчас позову своих…

— Если ты позовешь своих телохранителей, — перебилее Леня, — то они, конечно, обработают меня, как умеют. И возможно, япроявлю слабость и расскажу, что случилось с Ириной Крыловой. Но ты должнапонимать, что хоть я и ненавижу насилие, но не до такой степени, чтобыраспустить нюни после первого удара по почкам. Твоим мордоворотам придетсяочень прилично надо мной поработать. Вряд ли после этого я буду годиться длятой роли, что ты для меня приготовила… Логично я рассуждаю?

— Логично, — процедила Алла, — тогда давайдоговоримся по-хорошему. Я сейчас тебя временно отпущу в целости и сохранности,а ты за это расскажешь мне, что случилось с Крыловой.

— Я понятия не имею, что с ней случилось! —грустно вздохнул Леня. — Я высадил ее у аптеки на Литейном. Она сказала,что плохо себя чувствует, поблагодарила меня за заботу и вышла.

— Что-то мешает мне тебе поверить, — заметилаАлла.

— Точно так же что-то мешает мне поверить, что кактолько я выполню все, что ты хочешь, ты оставишь меня в покое, — любезнозаметил Маркиз.

— Что ж, на этом мы пока закончим. — Аллазамолчала и откинулась на спинку стула. Выдержав небольшую паузу, она нажала накнопку вызова.

В дверях тут же появился широкоплечий телохранитель, илисекретарь, или какие еще функции выполнял он при этой странной женщине.

— Доставить обратно, — коротко, с явной насмешкойв голосе распорядилась Алла.

Маркиза передали с рук на руки его прежнему рыжему знакомцу.Его вывели из здания, снова замотали лицо шарфом и втолкнули в машину. Однакопрежде, чем Лене завязали глаза, он успел заметить за оградой сада шоссе и нанем — большой рекламный плакат с надписью: «Построил дом — подари себе дерево!Петроландшафт».

Снова взревел мотор машины, и Леню куда-то повезли в полнойтемноте. На этот раз он даже не пытался определить направление движения — этобыло совершенно нереально.

Прошло около получаса, машина остановилась, хлопнули дверцы,и Леня понял, что остался один.

Пошевелив руками, почувствовал, что веревки на них завязаныне слишком туго. Снаружи до него донеслись резкие автомобильные гудки. Вывернувкисть, Леня сумел освободить руки. Сорвав с лица шарф, он увидел, что находитсядействительно в том самом месте, с которого его похитили — наМалодетскосельском проспекте. Сзади в его машину почти уткнулся бамперомкакой-то черный «фольксваген», водитель которого отчаянно сигналил: Ленинамашина загородила ему проезд. Леня чертыхнулся, выбрался из салона и пересел наводительское место. Из «фольксвагена» высунулся толстый небритый мужиккавказского вида и заорал:

— Эй, ты, первий день за рюлем, да?

— Ох, не первый! — вполголоса проговорил Леня,поворачивая ключ зажигания.

Заехав в гараж Уха, Леня в первый момент никого не увидел. Впросторном помещении стояло пять-шесть машин разной степени пригодности — отновенькой, сверкающей свежим темно-зеленым лаком «ниссан-максимы» до разбитоговдребезги «ягуара».

Понимая, что Ухо не мог оставить свое дорогостоящеехозяйство без присмотра и наверняка должен быть где-то поблизости, Маркизподошел к «максиме», приоткрыл дверцу и посигналил.

— Я тебе посигналю! — послышался откуда-то снизуполузадушенный голос. — Я тебе сейчас так монтировкой между глазпосигналю, сразу отучишься тянуть руки куда не следует!

С этими словами из-под брюха битого «ягуара» выбрался Ухо,перемазанный машинным маслом и разозленный. Узнав своего гостя, он облегченновздохнул и расплылся в улыбке: